но соблюдая меры предосторожности вошёл во внутрь, держа оружие двумя руками перед собой. Осмотрел слева на право пространство помещения.

– Что случилось? – спросил он у графа.

Смертельно бледный Петр, показал кивком головы на трупы, со вздохом хрипло сказал: «С ножом в сердце, в углу, видимо старший приказчик. Второй, полагаю, убийца».

– Что здесь произошло, кто стрелял? – уточнил сыщик.

– Если бы не успел выстрелить чуть быстрее, чуть раньше, чем один из них, то лежал бы здесь я. Этот неизвестный почти одновременно со мной выстрелил. Повезло, на немного я его опередил, – объяснился граф.

– Слава Богу! Действительно, повезло. Я же просил подождать, пока вернусь. Такие ошибки к смерти могут привести!

– Кто эти убитые люди? – спросил сыщик, подозвав к себе двух рабочих, прибежавших на звук выстрела и стоящих боязливо в дверях.

– Это наш старший приказчик из Курска, представительство держит. Спичками да прочим торгует. Вернее, торговал, прости меня Господи. От купца Титова человек. Второго не знаем, но он товарищ убитого. Приходил два или три раза к хозяину, друзья они кажись были, выпивали иногда, – высказался всё тот же говорливый рабочий.

– Надо осмотреть дом. Я верхнюю часть, а вы, граф, нижнюю и склады, может, что-то подозрительное найдёте или заметите, – поставил задачу Евграф.

Первым делом сыщик, тщательно осмотрел труп одного из убитых, постарался запомнить приметы. Правую щеку убийцы пересекал большой шрам, от уха до подбородка. На левой руке не было указательного пальца. Возле него он обнаружил скомканное письмо, частично измазанное в крови. Поднял его, расправил, стараясь не измазаться, прочел:

«Доброго здравия вам, ваше степенство Леонид Николаичь! Надеюсь я, что дела ваши идут успешно, семья в достатке, во всем сопровождает вас удача. Письмо ваше получил. Из письма видно, что обеспокоены вы коммерцией в Туле. Дела по представительству нашему хороши. О чем, вам, с глубоким уважением сообщаю. Торговля идет прибыльно, самоварные спички скупают хорошо, так как в губернии своей фабрики нет, как вам известно. Расчет торговый ваше степенство, был умный. В основном берут в мелочные магазины и торговцы-лоточники. Подарочные спички в бумажных и жестяных коробках пока успехом не пользуются, больше охотничьи спички в цене. Спички для дам и кавалеров не берут вовсе, Тула город провинциальный, товару этому примененья нет. Спрос на спичечницы в серебре, продал дюжину. Пока товару на месяц хватит, дальше сообщу. Неделю назад пришли ко мне двое местных, взяли почти два фунта фосфора-сырца, заплатили очень хорошо, обещали еще прикупить. Да душа моя не спокойна, больно один страшен, лицо в порезах, пальца нет, не иначе как Иван какой, может дела какие обделывает, боязно мне Леонид Николаич, вот и решил сообщить. Второй с виду вроде нормальный, но он не говаривал совсем, на вид немой, наверное. Вы человек степенный, опыт у вас, ваше степенство большой. Жду подсказки. Кланяюсь вам. Остаюсь жив и здоров, чего и вам и семье вашей желаю. Поклон супруженьке и деткам вашим. Верный вам – Иван Р».

«Все понятно! Уважительный приказчик пишет хозяину, как и положено с почтением. Беспокоиться о своих опасных знакомствах. Но выгода превыше страха, вот и привела она его к смерти. Отсюда вывод – значит фосфор приобретали двое. Иван Фремов, которого нарекли немым и человек со шрамами, убитый графом. Фамилия и род занятий пока неизвестны», – подумал сыщик.

Ещё раз осмотрелся, убедившись, что ничего не забыл, спустился вниз. Попросил Петра рассказать подробности.

Петр устало поделился произошедшим: «Получилось так. Когда я подъехал, то вышел из экипажа за три дома, до нужного. К рабочим на склад не стал заходить, а сразу поднялся, в представительство. На двери имелась табличка о закрытии. Внимания я на неё не обратил. Это меня, наверное, и спасло. Убийца не ожидал увидеть посетителя, то есть меня. Хозяин, наверное, сам перевернул табличку стороной „закрыто“, чтобы побеседовать со старым знакомым, без свидетелей. Услышав, как открывается дверь, убийца развернулся и достал револьвер. Увидев меня испугался и решил стрелять. Но стрелять ему было неудобно. Он стоял на одном колене и обыскивал карманы убитого. Развернулся, выстрелил в направлении меня, слава Богу, промахнулся. Я, конечно, ответил. Может и надо было вначале как-то попытаться обезвредить убийцу и взять живым, но не получилось. Всё быстро произошло, не до раздумий было».

– Понятно, а с осмотром складов что? – уточнил Евграф.

– Всё, как обычно, товары. Рабочие подтверждают, что это человек гость частый. Приказчик с ним дела какие-то имел, но очень его опасался, – ответил Петр.

Поговорив еще некоторое время, уточнив, детали случившегося события, сыщик, подумал: «Ну вот и ещё двух свидетелей нет и опять рядом граф?».

– Пройдемте, Пётр Владимирович, к экипажу, вызовем городового, надо бы всё произошедшее объяснить полиции, – сказал сыщик в слух.

Спустились к экипажу и подойдя к кучеру, сыщик обратил внимание, что экипаж стоял, а паренька не было. Кучер, не ожидая вопроса пояснил: «Как только прозвучали выстрелы, а вы побежали в дом, малец все головой крутил. Испугался, наверное. А я значит побежал искать дворника. Когда его нашел, то за полицейским послал, вернувшись, побежал наверх к вам в дом, думал, может чем пригожусь. Поднимаясь наверх, мельком заметил, что мальца в экипаже уже не было. Наверное, не дожидаясь вас, убежал, ничего не говоря».

«Испугался Пашка, может оно и к лучшему, мало ли что могло произойти?» – подумал сыщик.

Прибыл вызванный городовой. Тулин, предъявив документы, поручил ему все остальные действия по осмотру места происшествия. Попросил назавтра предоставить всю информацию по убийце, если она имеется в картотеке. Впрочем, мало надеясь на то, что его просьбу кто-то удовлетворит, так как Евграф был человеком неизвестным для тульской полиции. Петру пришлось заверить городового, что это была самооборона и формальности по смерти подозреваемого в убийстве старшего приказчика и попытке его ограбления с полицмейстером решит сам генерал Бестужев, начальник завода. Однако городовой все данные по Брежнёву тщательно записал. Еще раз попросил документ у Евграфа, долго его рассматривал, видно, что-то запоминал. Затем, отдав приветствие, приступил к опросу свидетелей и другим действиям согласно своей инструкции. «Надо будет завтра нанести визит вежливости в жандармское управление к генералу Муратову, без визита никак. Уже три трупа, везде отдаю указания местной полиции совершенно незаконно. Скорее всего, это уже известно полицмейстеру и Муратову. Кроме того, надо бы поговорить о местных народовольческих обществах и возможных иностранцах, проживающих в городе или находящихся проездом. Да и уточнить как-то невзначай по личности графа Бобринского-Брежнёва. Обязательно телеграфировать начальнику сыскной части, чтобы он подтвердил мои полномочия, не раскрывая причин. Как же плохо, что еще нет телефонов в Туле. В Москве и Санкт-Петербурге, Одессе, в Варшаве телефоны уже появились с этого года. Можно было решать вопросы быстро, не бегая от одного присутственного места до другого», – после разговора с городовым подумал Евграф.

Но в слух он сказал другое: «Поедемте, граф, к генералу, доложим плачевные результаты сегодняшнего дня!».

– Кому плачевные, а кому и нет. У меня до сих пор холод по спине расходится! Ещё предстоит разобраться, зачем он убил приказчика, – парировал Пётр.

– Вполне ясно. Вот почитайте. Надо личность этого стрелка узнать, он может ко многим привести, – с этими словами Тулин передал ему найденное письмо.

Доложив Бестужеву суть произошедшего, оставили его в глубоком раздумье. Дело приобретало скверный оборот. За два дня три трупа. Ни одного хотя бы маленького результата по обнаружению чертежей или свидетелей. Все следы глубоко запрятаны. Можно только догадываться, что этот неизвестный убийца приобрел у приказчика фосфор. Затем убил его, чтобы тот не выдал тайну. В ходе разговора с генералом у Брежнёва возник тот же вопрос, который возникал ранее и у Евграфа. Как их враг, некий «некто», умудряется их опережать? Откуда у него информация? Возможно, что этот «некто» не один, возможно это целая группа. Сыщик попросил